Операция «Купюра» - Страница 37

Дверь распахнулась, и в кабинет вошёл Горбовский – в распахнутом пальто, с красными от ветра щеками. Мокрую ондатровую шапку он держал в руке, а «дипломат» зажал под мышкой.

– На общественном транспорте пришлось добираться, представляете? Всё говорят – депутаты льготами пользуются, машины у них, «мигалки»! А мне сегодня сказали, что свободных машин нет. К тому же суббота, а по милицейским делам я должен ездить не за их счёт. Вот так, хлопцы!

Горбовский во время сердитой тирады успел пожать всем руки, скинуть пальто и усесться за стол отсутствующего Гагика Гамбаряна. Остальные трое устроились рядом напротив него. Всеволод, в принципе, мог и не присутствовать здесь, но ему и в голову не пришло оставить брата.

– Так что прошу прощения за опоздание, и давайте скоренько всё обсудим! Сначала Михаил, потом Тенгиз. А в конце, на закуску, я изложу свои соображения. И ты, Всеволод, добавишь что-нибудь от себя – если захочешь…

* * *

Кольцов из Петроградского района появился на Литейном неожиданно быстро, и группа выехала в Заневку. Горбовский обещал лично уладить все бюрократические формальности, связанные с задержанием Нечаева и попросил об этом не беспокоиться. Он, правда, допускал вероятность ошибки – ведь искали по фотороботу. Память могла подвести Лилю Селедкову, и тогда возможны неприятности – если это окажется не тот Сергей…

– Захар Сысоевич, слишком уж много совпадений – и имя, и внешность! И то, что Нечаев уже засветился с купюрами, за что и попал в «пятерку», – успокоил его Грачёв. – В любом случае проверить его нужно – чем он на подписке занимается…

– Ну, проверяй, проверяй, – вздохнул Захар, нервно раскачивая узел галстука. – А Михаил где?

– Кольцова инструктирует в машине. Я сейчас к ним присоединюсь, и мы поедем. Тенгиз пока тут побудет – ему перед командировкой ещё поработать надо. А что касается Нечаева, так тут, как по нотам, все события на свои места встают. Сергей скупал по дешёвке недействительные купюры с целью поменять их с помощью Гаврилова. Так?

– Ну, допустим, так, – кивнул Горбовский. Он уже отдышался, причесался, и теперь курил заслуженную сигарету. – Но причём тогда здесь Габлая? Это же совершенно другого поля ягода…

– Вот это мы и выясним у Нечаева, – уверенно сказал Всеволод.

– Думаешь, он скажет? – Горбовский засомневался точно так же, как и Михаил. – Если он завязан с Габлая, будет молчать, как рыба. Себе дороже выйдет, если тот узнает.

– Там видно будет! – Грачёва уже захватил азарт, и он видел ближайшее будущее в розовом свете. – А что касается Габлая… Они все по нитке знакомы. Может быть, тому тоже потребовалось купюры поменять, даже малую часть из того, что у него было. Вот и решил присоединиться…

– Возможно. – Захар провёл ладонями по лицу, будто умылся. – У них, гадов, всё возможно. Я так думаю, что идея убийства исходила именно от Квежо. Скупщики – народ более мягкий, мокрушничать не любят. Тут два варианта. Или у Нечаева страх перед Габлая вообще отшибёт память, или он сдаст грузина – чтобы самому выскочить…

Дверь без стука распахнулась, и Михаил, в куртке на меху и без шапки, остановился на пороге.

– Товарищ майор, разрешите приступить! Севка, по коням!

– Приступай, Михаил, – непривычно вежливо и серьёзно разрешил Горбовский. – Да, Всеволод, скоро Саня пожалует к нам? Когда у сестрёнки концерт кончается?

– Я точно не знаю. Но Александр обещал приехать сразу же, как только сможет. Ничего, пока мы съездим, он уже подтянется. Да и Тенгиз пока здесь будет, до его прихода.

– Понятно. – Горбовский отметил, что Михаил демонстративно удалился раньше положенного. – Езжайте, ребята. Осторожнее там – чёрт его знает…

Всеволод нырнул в казённую «Волгу», и она тут же сорвалась с места. Он заметил, как бешеная судорога свела скулы брата, как побледнело его лицо и задёргалось веко. Ружецкий, в отличие от него, никогда не срывался на брань и крик. Наоборот, во время приступа Мишкин голос делался очень уж тихим и спокойным, а лицо исказил сильный тик – как сейчас.

Михаил объяснил, что началось это после очередного аква-трюка, когда на него по пьянке обрушили водосбросом сразу четыре тонны воды. Тогда снимали шторм на море и кораблекрушение, для чего делали искусственные волны. Ещё повезло, что остался в живых и не переломал шейные позвонки, но барабанные перепонки потом пришлось ушивать.

Сейчас Михаил уселся за руль, Кольцов устроился рядом с ним, а Всеволоду пришлось влезть назад. Как назло, все свидетели и подозреваемые проживали ближе к окраинам города, и дорога занимала много времени. Не составлял исключения и Нечаев – к нему нужно было тащиться за речку Оккервиль, к железнодорожной станции «Заневский Пост», на Хасанскую улицу. И, самое главное, никто из них не знал, проживает ли сейчас там Нечаев. Это был всего лишь адрес его прописки, но такие типы редко ночуют дома. Чего доброго, после истории с Гавриловым Серёга вообще из Ленинграда смылся…

На улице потемнело раньше времени, опять наползли тучи, закружилась метель. Северо-восточный ветер с сумасшедшей силой швырял снег на лобовое стекло, и «дворники» опять метались перед глазами, едва успевая расчищать пространство для обзора. Ружецкий с Кольцовым о чём-то вполголоса разговаривали, а Всеволод, наблюдая за братом, откровенно восхищался им. Надо же – беседует с пассажиром, смотрит вроде бы краем глаза – а ведь, в такой-то метели, держит дорогу под контролем. Да у него, похоже, ещё и голова болит – после травмы брат стал метеозависимым.