Операция «Купюра» - Страница 36

– Там разгуляешься, пожалуй! – процедил сквозь зубы Ружецкий.

– Значит, точно он был у Гаврилова? – наконец вклинился Всеволод.

– А кто ж ещё? Но до того как я уеду, ребята, нужно задержать этого, второго…

– Нечаева? – уточнил Ружецкий. – Естественно, задержим, если повезёт. Но, формальности, сам понимаешь – это же не частная лавочка. Севка, ты всё-таки свяжись с Подболотовым – пусть из Петроградского человечек прибудет для проформы. Тогда получится, что мы действуем в интересах районной прокуратуры, и всё путём. А я с Горбовским согласую, когда он наконец-то до нас дойдёт.

– Ну и ладно, – успокоился Тенгиз. Он распечатал пачку «Родопи», по очереди протянул Ружецкому с Грачёвым. – Севка, одну не берут. Тащи две или больше, и закуривайте тут, пока мы одни.

– Вот спасибо – как раз кстати! – Михаил щёлкнул зажигалкой, потом поднёс ему остальным. – Адрес Нечаева у меня есть, ховира у него в Заневке. Я кой-какие делишки ещё закончу, и мы поедем.

Всеволод сел за соседний стол и набрал номер Подболотова. Пока он объяснялся со следователем, Тенгиз, выписывая в воздухе вензеля зажжённой сигаретой, что-то горячо объяснял Ружецкому, а тот только кивал, изредка вставляя реплики.

– Вах, замести бы Нечаева сегодня, и дело сразу пошло бы! Он явно не матёрый – так, сявка, лопушок. Долго молчать не сможет, выложит, где познакомился с Габлая, кто их свёл. Сами они никак не могли встретиться – в разном весе. Да и в Питере, я уже говорил, Квежо раньше никогда не был. От этого и будем танцевать…

– Станцуем, если Нечаев расколется, – Ружецкий пристально разглядывал фотографию Сергея. – А если упираться начнёт? Конечно, номер его шестнадцатый, так со страху может заткнуться. Того же Габлая испугается и уйдёт в отказ. Гад, зарос до буркал, смотреть противно! Если говорить не захочет, придётся свидетелей опять собирать – Селедкову, других, которые у Гаврилова его замечали. Он ведь не в первый раз там появился, как выяснилось. Времени уйдёт уйма, а оно у нас в дефиците.

– Даже если вы с Нечаевым застрянете, я всё равно поеду Квежо брать, – запальчиво объявил Тенгиз. – Со своими людьми в Москве я связался ещё раньше, чем с Нанкой. Они и сообщили, где сейчас Квежо пасётся. На нём не только Гаврилов висит – целое ожерелье из жмуриков. Поймёт, за что его взяли, не удивится. А начнёт права качать – я ему всё популярно объясню.

В это время Грачёв закончил переговоры с Подболотовым и положил трубку. Он вытер платком лоб, почему-то вспомнил, как сегодня слушал Шопена, и ему стало смешно.

– Значит так, братцы! – Он вылез из-за стола и сел верхом на стул – прямо напротив Тенгиза. – С Петроградки приедет сотрудник – Подболотов обещал прислать. – Он коротко взглянул на часы. – А Горбовский где? Не нашёлся ещё?

– А он всегда так! – махнул рукой Тенгиз. – Объявляется в последнюю минуту. Не нервничай – всё нормально будет.

– Остынь, приготовься! – Михаил похлопал брата по плечу. – Если поможешь нам сегодня, мы все навек тебе благодарны будем. Ты же формально с нами не работаешь и потому не обязан мелкую шушеру брать. Твоё дело – следить за счетами, за банковскими служащими. И за авторитетами, конечно, которые наличку выбросили на обмен. А Нечаев кто такой? Босота… Ты Баринова давно не навещал? Он живой ещё?

– Да, наверное, живой. Если что, мне сообщат, но пока тихо, – досадливо отмахнулся Грачёв. – Конечно, я еду с тобой – даже и речи нет…

– А, между прочим, со мной, раз Тенгиз в командировку собирается, должен ехать Минц, – прищурившись, напомнил Ружецкий. Он говорил внешне спокойно, даже весело, но щека его задёргалась. – Где он сейчас? Не в Консерватории, случайно?

– Наверное, если ещё не уехал с моими, на Кировский. Я же, когда пришёл, сказал – концерт у Дашки. Потом надо их домой отвезти на такси. А там, конечно, стол накрыт – мама Лара обещала. А для чего тебе он нужен, если я здесь? – удивился Всеволод.

– Да он мне вообще никогда ни для чего не нужен. – Ружецкий раздавил окурок в пепельнице с такой яростью, словно это и был Саша. – Противно просто и обидно, если хочешь! Как он только сквозь пол не провалится? Навязал Захар его, как всегда, и теперь он числится членом нашей группы. А ты, Севка, заметь, не числишься. Теперь ты поедешь к Нечаеву, где ещё неизвестно что может произойти, а он будет музыку слушать и разные кушанья трескать! – Михаил смотрел теперь тяжело, и в зрачках его Всеволод увидел знакомый дикий огонёк. – Ну, Львович, попадись ты мне только! Сегодня точно изувечу, особенно если неудачно съездим. И никакой Горбовский тебя, блин, не спасёт…

– Мишико, дорогой, не надо мочить! – взмолился Тенгиз. – Потом разберётесь, а сейчас работать надо. Брат же с тобой рядом! Так даже лучше – родной человек за спиной. Всегда поддержит и поможет. Я понимаю, у тебя принципы, но против лома нет приёма. Я имею в виду, против Захара…

– Да ещё наработается Сашка – он же безотказный! – поддержал Грачёв. – А пока нас троих хватит. Вместе с сотрудником Подболотова. А дальше и Сашка подключится – там много ещё дел будет. Всё же, как я понимаю, только начинается.

– Безотказный! – Ружецкий никак не мог успокоиться. – Да, прямо он никогда не скажет «нет», как японец. Ну до чего же паршивый тип, никчёмный, скользкий, будто мылом намазанный… Все эти гувернёры только такого и смогли воспитать. Вот пусть Горбовский и взял бы его к своим сыновьям – с одним геометрией заниматься, а другому английский переводить. Платил бы из своего кармана, а не из государственного. И нам бы не приходилось работать за него…